В новостях, сквозь проезд Маска-Отца, неспокойствие в Лосе и заплыв Греты, пробилась новость (правда ей уже месяц), что некие «создатели» некой «соцсети для учителей» оказались мошенниками. Зачем учителям соцсеть в материале не пишут. Но пишут, что расследование по уголовному делу (ч. 4 ст. 159 УК РФ) завершено, «соцсеть оказалась полностью неработающей», а ответственные за это директоры, менеджеры и прочие предприниматели похитили 38 из 42 выделенных на благое дело миллионов. И делать соцсеть они с самого начала даже и не планировали.
Мы в уголовном направлении не работаем, но это – пример того, на какой стадии приемки результатов сейчас находятся (или имеют риск оказаться) далеко не один, судя по ощущениям, проект по заказной разработке чего-то айтишного. По арбитражным спорам они у нас тоже в сегменте ИТ – самые распространенные.
Вот об этом мы и рассказали на прошлой неделе на семинаре для Национального объединения специалистов по безопасности бизнеса. Вот краткие тезисы.
С точки зрения бизнеса: по данным Ассоциации «РУССОФТ», хотя с 2022 по 2023 год объем заказной разработки снизился с 70% (для сервисных компаний) и 20% (для продуктовых компаний) до 30% и 7% соответственно, объем рынка составлял под 200 млрд руб. С 2023 г. рынок в деньгах опять растет на 15% в год. А еще растет сегмент внутренней разработки – в 2023-24 годах крупные и средние компании насоздавали свои подразделения разработки (задрав зарплаты айтишников до небес. Правда это уже кончилось и их сокращают).
Основной драйвер – замещение всего, что можно (что было у SAP, Oracle и Co), инфобез (растет, даже опережая остальные части ИТ) и ГИС + ГОЗ (что совершенно понятно).
А с точки зрения юристов: только за 2024 год в Роспатент поступило более 30 000 заявок на регистрацию программ для ЭВМ, рост – на 15% каждый год. А в РРПО уже больше 26 тысяч отечественных программ от почти 10 тысяч правообладателей.
Какое тут пересечение? А такое, что количество судебных споров в этой сфере тоже растет, примерно на 20% в год. И если эти споры «наглазно» поделить на группы, то это: «мы заплатили, а оно не работает» (как раз с перспективами выхода в уголовную плоскость, в особо злостных случаях), «оно работает, но нам тут говорят, что права не наши» (это кейсы про IP на софт) и «а почему так дорого?» (претензии от ФАС, например).
И в каждой из таких групп что-то доказывать нужно как раз теми самыми цифровыми доказательствами – из анализа или сравнения кода и сопоставления с техническим заданием. Еще из аналитики, анализа репозиториев и стека технологий, производственных процессов, переписки в таск-трекерах и так далее.
Понятно, что у всех свои команды разработки и свои проверяльщики, и все все знают. Но почему-то на количестве ошибок в коде – и технических, и «юридических» (в плане OSS лицензий, например), а соответственно и на количестве судов, это особо не отражается. Как росло на 20%, так и продолжает. Возможно потому, что и писатели и проверятели кода сидят в одном департаменте (но это не точно), а может просто проверяют по другим, «несудебным» критериям. Так что внешнюю поддержку, как показывает практика, это не заменяет. Ну вы поняли.
Мы в уголовном направлении не работаем, но это – пример того, на какой стадии приемки результатов сейчас находятся (или имеют риск оказаться) далеко не один, судя по ощущениям, проект по заказной разработке чего-то айтишного. По арбитражным спорам они у нас тоже в сегменте ИТ – самые распространенные.
Вот об этом мы и рассказали на прошлой неделе на семинаре для Национального объединения специалистов по безопасности бизнеса. Вот краткие тезисы.
С точки зрения бизнеса: по данным Ассоциации «РУССОФТ», хотя с 2022 по 2023 год объем заказной разработки снизился с 70% (для сервисных компаний) и 20% (для продуктовых компаний) до 30% и 7% соответственно, объем рынка составлял под 200 млрд руб. С 2023 г. рынок в деньгах опять растет на 15% в год. А еще растет сегмент внутренней разработки – в 2023-24 годах крупные и средние компании насоздавали свои подразделения разработки (задрав зарплаты айтишников до небес. Правда это уже кончилось и их сокращают).
Основной драйвер – замещение всего, что можно (что было у SAP, Oracle и Co), инфобез (растет, даже опережая остальные части ИТ) и ГИС + ГОЗ (что совершенно понятно).
А с точки зрения юристов: только за 2024 год в Роспатент поступило более 30 000 заявок на регистрацию программ для ЭВМ, рост – на 15% каждый год. А в РРПО уже больше 26 тысяч отечественных программ от почти 10 тысяч правообладателей.
Какое тут пересечение? А такое, что количество судебных споров в этой сфере тоже растет, примерно на 20% в год. И если эти споры «наглазно» поделить на группы, то это: «мы заплатили, а оно не работает» (как раз с перспективами выхода в уголовную плоскость, в особо злостных случаях), «оно работает, но нам тут говорят, что права не наши» (это кейсы про IP на софт) и «а почему так дорого?» (претензии от ФАС, например).
И в каждой из таких групп что-то доказывать нужно как раз теми самыми цифровыми доказательствами – из анализа или сравнения кода и сопоставления с техническим заданием. Еще из аналитики, анализа репозиториев и стека технологий, производственных процессов, переписки в таск-трекерах и так далее.
Понятно, что у всех свои команды разработки и свои проверяльщики, и все все знают. Но почему-то на количестве ошибок в коде – и технических, и «юридических» (в плане OSS лицензий, например), а соответственно и на количестве судов, это особо не отражается. Как росло на 20%, так и продолжает. Возможно потому, что и писатели и проверятели кода сидят в одном департаменте (но это не точно), а может просто проверяют по другим, «несудебным» критериям. Так что внешнюю поддержку, как показывает практика, это не заменяет. Ну вы поняли.