Адвокатура обеспокоена. Помимо всего прочего еще и тем, что все больше программ для подделки преобразования голоса работает на базе ИИ. И как бы есть весьма существенный риск, что такие подделки не распознает ни один эксперт «по звукам». А это сами понимаете, какие просторы открывает. Поэтому в ФПА РФ настаивают – при малейшем сомнении в подлинности аудиозаписи, доказательства должны трактоваться в пользу подозреваемого.
Для ГПК/АПК-мира это тоже весьма актуально. Трактовать такое в пользу ответчика или нет. Так что же за очередную проблему нам этот ИИ придумал?
Сейчас для идентификации субъекта по голосу проводят фоноскопические экспертизы. Но в «классическом» исполнении такое исследование возможно, по идее, только когда есть первичный носитель. Нет его – нет и экспертизы. Но только вот сегодня никто на кассету не пишет разговоры. И на СД-диск тоже почти никогда. Даже штуки такой в современных компьютерах не делают на заводах. Все давно в памяти устройства или вообще в облаке. Что тогда делать не всегда ясно. Поэтому вот, например, вице-президент ФПА Елена Авакян считает, что «только усиление презумпции невиновности до жестких и однозначных доказательств поможет снизить риски разнообразных подстав», а «если есть хотя бы какие-то сомнения или отсутствует первичный носитель – значит все!».
По поводу презумпции и вообще законности и обоснованности происходящего в судах можем только поддержать. А вот по поводу отсутствия «первичного носителя», тут есть о чем поговорить.
Тут два аспекта. Первый в том, что подделывают не только аудио. Подделывают и статичные изображения, и видео. Да что уж там – зум уже научились на лету подделывать и с помощью «живых голов» народ дурить.
А второй аспект в том, что цифровая запись, а сегодня 99,(9)% записей диктофонов и даже «спецтехники» делается именно в этом виде, – это файл. Сгенерированный специальной программой. Обладающий определенными атрибутами, метаданными и вот этим всем.
Отсюда вывод: исследовать сегодня спорные аудиозаписи, а также фото-, видео- и прочее надо не только «классическими» способами, типа фоноскопии, но и средствами КТЭ. Потому что это про цифровое. Это просто файл такой специфичный.
И этот подход неплохо работает, когда речь об изображении или видео. Дорисовано там что-то фотошопом или видеоредактором каким или нет – экспертиза покажет в момент. Но может в два-три момента. Причем не художественная экспертиза, а техническая, точнее видеотехническая.
Тут правда есть нюанс со словом «техническая». Дело в том, что и видеотехническую и фоноскопическую экспертизы относят к «криминалистическим». Тогда как в «инженерно-технической» оказалась компьютерно-техническая экспертиза, собственно с цифровыми устройствами и софтом работающая. Но это историческое, традиция так сказать.
Удастся ли скрестить фоноскопическую экспертизу с компьютерно-технической или нет? Потенциал есть и большой. Но вот нужно ли. Хотя сегодня все меньше мест, где без изучения компьютерной составляющей что-то можно точно сказать.
Нужно ли это действо признавать комплексной экспертизой? Думаем да, ведь все-таки два эксперта ответят каждый на свой пул вопросов. А вот стоит ли вообще назначать фоноскопическую, если КТЭ ясно показала технические «странности» в файле звукозаписи – это уже решайте сами, как это в суде подать.
Для ГПК/АПК-мира это тоже весьма актуально. Трактовать такое в пользу ответчика или нет. Так что же за очередную проблему нам этот ИИ придумал?
Сейчас для идентификации субъекта по голосу проводят фоноскопические экспертизы. Но в «классическом» исполнении такое исследование возможно, по идее, только когда есть первичный носитель. Нет его – нет и экспертизы. Но только вот сегодня никто на кассету не пишет разговоры. И на СД-диск тоже почти никогда. Даже штуки такой в современных компьютерах не делают на заводах. Все давно в памяти устройства или вообще в облаке. Что тогда делать не всегда ясно. Поэтому вот, например, вице-президент ФПА Елена Авакян считает, что «только усиление презумпции невиновности до жестких и однозначных доказательств поможет снизить риски разнообразных подстав», а «если есть хотя бы какие-то сомнения или отсутствует первичный носитель – значит все!».
По поводу презумпции и вообще законности и обоснованности происходящего в судах можем только поддержать. А вот по поводу отсутствия «первичного носителя», тут есть о чем поговорить.
Тут два аспекта. Первый в том, что подделывают не только аудио. Подделывают и статичные изображения, и видео. Да что уж там – зум уже научились на лету подделывать и с помощью «живых голов» народ дурить.
А второй аспект в том, что цифровая запись, а сегодня 99,(9)% записей диктофонов и даже «спецтехники» делается именно в этом виде, – это файл. Сгенерированный специальной программой. Обладающий определенными атрибутами, метаданными и вот этим всем.
Отсюда вывод: исследовать сегодня спорные аудиозаписи, а также фото-, видео- и прочее надо не только «классическими» способами, типа фоноскопии, но и средствами КТЭ. Потому что это про цифровое. Это просто файл такой специфичный.
И этот подход неплохо работает, когда речь об изображении или видео. Дорисовано там что-то фотошопом или видеоредактором каким или нет – экспертиза покажет в момент. Но может в два-три момента. Причем не художественная экспертиза, а техническая, точнее видеотехническая.
Тут правда есть нюанс со словом «техническая». Дело в том, что и видеотехническую и фоноскопическую экспертизы относят к «криминалистическим». Тогда как в «инженерно-технической» оказалась компьютерно-техническая экспертиза, собственно с цифровыми устройствами и софтом работающая. Но это историческое, традиция так сказать.
Удастся ли скрестить фоноскопическую экспертизу с компьютерно-технической или нет? Потенциал есть и большой. Но вот нужно ли. Хотя сегодня все меньше мест, где без изучения компьютерной составляющей что-то можно точно сказать.
Нужно ли это действо признавать комплексной экспертизой? Думаем да, ведь все-таки два эксперта ответят каждый на свой пул вопросов. А вот стоит ли вообще назначать фоноскопическую, если КТЭ ясно показала технические «странности» в файле звукозаписи – это уже решайте сами, как это в суде подать.