С приходом очередного кризиса бизнесы быстро начинают разделяться на два лагеря: тех, кому жилось «более-менее» и вдруг всё сломалось, и тех, кому жилось «более-менее» и вдруг кааак попёрло. Таких немного, но бывают. Рассказы бизнес-тренеров, что китайский иероглиф «кризис» состоит из «опасность» + «возможность» (на самом деле нет) отлично романтизируют эту тематику. Логика же подсказывает, что растут в основном те бизнесы, кто либо помогает другим пережить кризис без существенных потерь, то есть «срезать косты», либо закрыться без лишних мучений. Становятся как никогда востребованными всяческие оптимизации и минимизации.
Но оптимизации, реструктуризации и антикризисные программы, к сожалению, срабатывают далеко не всегда. И тогда всё начинает накрывать тень известного пушного зверька. Часто именно в этот момент из компаний на остатках золотых парашютов начинают десантироваться топ-менеджеры. Им нужно поторопиться – собственники все настойчивее интересуются, откуда конкретно проблемы и кто конкретно виноват. А еще вот-вот прибудет арбитражный управляющий или бригада санаторов. Или кто посерьезней. А это уже может стать проблемой не для наемных менеджеров, а для самих собственников.
В это время возрастает интерес бизнеса к таким специфичным юридическим практикам, как субсидиарная ответственность и розыск активов. А в наше информационное время тут без форензик практик никуда.
Вот, например, такая ситуация. Инвестор приобретает большую долю в компании, активно ищущей финансового партнера. Ну то есть того, у кого еще остались деньги и кто хочет ими в кризис рискнуть. Если уж не в надежде на будущий кратный рост приобретенного за недорого актива, то хотя бы просто чтобы что-то физическое было. Не все ж время квартиры одни покупать. Фактически это инвестор станет мажоритарием и, скорее всего, будет определять стратегию компании.
Конечно, проводится Due Diligence и аудит. Все выглядит красиво и заманчиво, цена в целом обоснована – можно брать. Но потом, через год или два, начинается. Претензии от контролирующих органов по прошлым периодам. Активы, особенно нематериальные, стоят не совсем столько, сколько ожидалось, да и ликвидность их не та. База клиентов не совсем такая живая и платежеспособная, как обещали. В общем, полез кот из мешка.
Начали разбираться, но топ-команда уже полностью сменилась. Спрашивали на линейном уровне – и там тоже уже почти все «старые» уволились, спросить-то и не у кого.
Но нашлось интересное, дающее надежду решение – архив корпоративной почты и несколько ноутбуков бывших коллег. Правда, их уже давно выдали другим сотрудникам. Ничего, все восстановили, документы нашли. Наглядно показали, что даже если старый ноутбук уже выдан новому сотруднику (соответственно, ему заведена новая учетная запись или даже переустановили операционную систему), все это не помеха для поиска важных сведений о работе предыдущего владельца. Даже если пара лет прошла.
Ну и все – сразу понятно, кто кому какие задачи по «предпремиальной оптимизации» ставил, кто что удалял, а кто что дописывал, в том числе в программах финансового учета и прочей отчетности.
Да, угрозы от злых конкурентов или неуловимых хакеров никто не отменял. Но куда чаще реальные проблемы создают весьма конкретные люди внутри компании, преследующие свои собственные интересы. И таких товарищей можно и выявить, и доказывать их вину. С помощью цифровых доказательств.
Но оптимизации, реструктуризации и антикризисные программы, к сожалению, срабатывают далеко не всегда. И тогда всё начинает накрывать тень известного пушного зверька. Часто именно в этот момент из компаний на остатках золотых парашютов начинают десантироваться топ-менеджеры. Им нужно поторопиться – собственники все настойчивее интересуются, откуда конкретно проблемы и кто конкретно виноват. А еще вот-вот прибудет арбитражный управляющий или бригада санаторов. Или кто посерьезней. А это уже может стать проблемой не для наемных менеджеров, а для самих собственников.
В это время возрастает интерес бизнеса к таким специфичным юридическим практикам, как субсидиарная ответственность и розыск активов. А в наше информационное время тут без форензик практик никуда.
Вот, например, такая ситуация. Инвестор приобретает большую долю в компании, активно ищущей финансового партнера. Ну то есть того, у кого еще остались деньги и кто хочет ими в кризис рискнуть. Если уж не в надежде на будущий кратный рост приобретенного за недорого актива, то хотя бы просто чтобы что-то физическое было. Не все ж время квартиры одни покупать. Фактически это инвестор станет мажоритарием и, скорее всего, будет определять стратегию компании.
Конечно, проводится Due Diligence и аудит. Все выглядит красиво и заманчиво, цена в целом обоснована – можно брать. Но потом, через год или два, начинается. Претензии от контролирующих органов по прошлым периодам. Активы, особенно нематериальные, стоят не совсем столько, сколько ожидалось, да и ликвидность их не та. База клиентов не совсем такая живая и платежеспособная, как обещали. В общем, полез кот из мешка.
Начали разбираться, но топ-команда уже полностью сменилась. Спрашивали на линейном уровне – и там тоже уже почти все «старые» уволились, спросить-то и не у кого.
Но нашлось интересное, дающее надежду решение – архив корпоративной почты и несколько ноутбуков бывших коллег. Правда, их уже давно выдали другим сотрудникам. Ничего, все восстановили, документы нашли. Наглядно показали, что даже если старый ноутбук уже выдан новому сотруднику (соответственно, ему заведена новая учетная запись или даже переустановили операционную систему), все это не помеха для поиска важных сведений о работе предыдущего владельца. Даже если пара лет прошла.
Ну и все – сразу понятно, кто кому какие задачи по «предпремиальной оптимизации» ставил, кто что удалял, а кто что дописывал, в том числе в программах финансового учета и прочей отчетности.
Да, угрозы от злых конкурентов или неуловимых хакеров никто не отменял. Но куда чаще реальные проблемы создают весьма конкретные люди внутри компании, преследующие свои собственные интересы. И таких товарищей можно и выявить, и доказывать их вину. С помощью цифровых доказательств.